Парень самого панковского вида задёрнул штору, чтоб комнату не палило солнцем, и присел в кресло у компьютерного стола, держа в руках добытую на музейном чердаке ветхую тетрадку. Музей-усадьба Фёдора Макаровича Загибулина охранялась чище швейцарского банка. Ну ещё бы… Загибулин - великий русский писатель. Певец русской природы и "маленького человека". Причём, чтобы стать писателем, ему пришлось сменить фамилию. Точнее, добавить в неё букву "г", которой там с рождения не было. Нет, ну в самом деле, он же не собирался писать эротику и стихи вроде Баркова…
В запасники музея, конечно, кого попало не пускали, и полгода назад все уверения, что Наис – наипрямейший потомок того самого Бруталяшного, чей дневник уже больше полувека пылился в фондах, не помогали – смотрительница тряслась над истрёпанной рукописной книжицей, как орлица над орлёнком: "Не дам и всё. Испортишь". Откуда же взялся дедов дневник? Да очень просто! Такому ухарю, как Наис, ничего не стоило его спереть. Музей же ставят на сигнализацию, только когда он закрыт, то есть в выходные и в часы до и после работы, а когда музей открыт, сигналка выключена. Вместо неё у охранников есть носимая кнопка – когда надо, они на неё жмут и сигнализация срабатывает. Так делают, кстати, везде, даже в банке. Я же теперь охранником работаю, я знаю, – хмыкнул парень. – Удачно я приработок нашёл на лето. Во Вневедомственной Охране можно работать вольнонаёмным. Зарплата даже больше, чем у обычных работников.
Почитаю, верну, чего такого… Откинув клеенчатую обложку, Наис прочёл первую строчку, написанную красивым мужским почерком:
Дорогой внук! Не сомневаюсь, что ты давно хочешь узнать, почему у тебя такое странное имя. Думаешь, предок любитель экзотики?
- Интересно, – этот вопрос действительно волновал с детства. Дивное, конечно, имя, но нарекание им маленького поляка требовалось как-то объяснить. Парень даже прищурился и язык высунул от усердия, вчитываясь дальше, – Тюркское, что ли?
Это моё собственное имя из прошлой жизни на водной планете Уруан, – сообщалось в следующей строке. – Переводится с тамошнего как "тот, кому повезёт". Понимаешь, однажды на границе сна и яви я видение увидел о той планете, и перевод имени. Думаешь, я любитель помечтать?
Нет, дедуля. – Наис обалдело потряс башкой. – Я думаю, что я не самый первый псих в нашей семье. И не самый большой. А если так…
- Уй, Ёжкин-Матрёшкин... тогда вообще интересно... 
А тот мир я могу тебе описать, – продолжил давно умерший дед, – Сначала население планеты. Они человекоподобны, но голова больше на осьминога похожа. Кожа зелёная, но светлая и яркая. Перепонки на пальцах ног.
- Красавцы! – фыркнул Наис, представив.   
Ростом не намного выше людей, но выше, – уточнялось далее. – Сантиметров на 10-20 от среднего роста человека.  Хотя скажу и более точно: ихний средний рост – это 2 с половиной метра. Тело хоть и физическое, но более гибкое, чем у нас и несколько менее плотное. Да. Точно. Пальцев на руке... м-м... а у них нечто среднее между клешнёй и 4-мя пальцами. Вроде клешня, но переходящая в пальцы.
Тебя к нам не сослали, ясновельможный пан? – мысленно подмигнул дедуле-затейнику Наис, уже ничему не удивлявшийся. Не удивился он и тому, что прочитал в следующем абзаце: – Я там родился и меня сразу же оттуда турнули... просился обратно... сказали, чтобы шёл на х** Вот так-то. Тогда я сказал, что мне хотя бы посмотреть, а они всё равно не пущают.
– Ты просил: "возьмитя!", да? – спросил панк у страницы, – Нет, не взяли! 
За что ж так – турнули? – сочувственно подумал Наис, и немедля получил ответ: – У них были какие-то планы на меня. Всё решили до моего рождения. И как только родился, сразу отправили сюда. Так что я родной Уруан особо и не помню. Так, мельком.
Итак, с населением вроде всё, описал. Теперь планета… – на листе красовались разлинованный меридианами шарик и шарик с пятнами незнакомых континентов. – Там везде вода. Она очень жидкая, более жидкая, чем на Земле. В ней много водорослей, они очень тонкие – не намного толще наших ниток. Водоросли тёмно-зелёные, почти чёрные.
- Ух... волосато, – панк повертелся в кресле и автоматически взъерошил свой ирокез.
Ну, там их не так, чтоб везде, – говорилось в пояснение, – На дне-то много, а до поверхности вьются только местами и редко. И, если смотреть на воду, то это похоже… как если бы в воду налили бензин, но цвет воды от этого не изменился. Она как бы клеточками.
"Вы не вейтесь, зелёныя кудри, над моею большой головой!", – хрюкнул от смеха парень, и опять не удивился, прочитав дальше почти эту же фразу: "...над моею больной головой!"
- М-да... и обе явно больные, – хохотнул Наис.
Население может жить под водой, но недолго, – рассказывал дальше дед дневнику и внуку. – Они начинают задыхаться через полчаса пребывания под водой, ибо в ихнем носу какой-то клапан открывается под давлением воды и приходит здец.
- Здец... дивное определение! – восхитился студент, лингвист-любитель.
Это от слова "здесь", – гласила нарисованная рожица с широченной зубастой улыбкой.
Деда пользовался смайлами, надо же. 
Городов там мало, живут в основном под землёй – но не под водой, – извещала следующая строчка, – А на поверхности города – это редкость. И в основном, они как рынки небольшие или заправочные станции.
Так... стоп, – юный пан Бруталяшный приостановил чтение, задумчиво теребя переднюю прядь своего щёгольского гребня. – Значит, тот Наис умер маленьким? Ох-ох-ох, что ж я маленьким не сдох…
Нет, малыш Наис, которым был я, не умер, – надпись уснащалась очередной смеющейся рожицей, – Его отправили на Землю. Как именно – пока не знаю. Там что-то хитрое…
На этом запись обрывалась, дразня и без того зашкаливавший интерес. 
Ну, так вот. Ещё на поверхности есть "дороги", – сообщил дальше дневник, и Наис перевернул страницу, согласно нарисованной стрелочке, чтобы увидеть неумело исполненный чертёж.   
Это, типа, как в фэнтази-фильмах показывают дороги-пути, что над землёй, и по ним чего-то ездит, – всматриваясь в чернильные линии на обветшавшем листе, сообразил парень. – Только тут дорога одна, но она идёт то по земле, а то немного выше. Но всё же так чтобы на много-много выше от земли шли эти дороги – такого нет. И кольцами они не вьются, как в американских горках. Они прямые, иногда с поворотами, но поворотов резких нет, всегда плавные.
- Умные жители-то, –  восхитился Наис. – А самоназвание у них какое, интересно? О, щас в истории поищу! – страницы так и замелькали в ловких пальцах любопытного потомка.
Нашёл кое-что, – обрадовался парень, вцепившись взглядом в подмоченные чем-то строчки, – Уруан переводится – "зелёная мокрая земля". Находится в созвездии Льва. Самоназвание тех "людей" – Ерымаин, – письменно сообщил дед читавшему его исповедь внуку, и заботливо уточнил: – Ударение на "а". Ерымаин значит "гордый осьминог". Но это так переводится на земной, а у них это более ёмкое понятие. Сама планета Уруан считается более Высоким миром, нежели Земля.
- Ну эт понятно... – Наис хмыкнул, привычную к анализу мысль уже было не остановить. – У хеттов был бог по имени Уруан. Возможно, имя бога "Уран" от него происходит, хотя, может, просто созвучие, ведь Уран и Уруан – это разные планеты. Да и Уруан это самоназвание, а Уран – люди так назвали.
Ну, вроде всё, – прочёл он последнюю запись. – Больше ничего не помню. Если что ещё надо, то спрашивай. По запросу многое приходит, мож, ещё чего увижу.
– А я-то, дурак, думал, что у меня странные сны! – снова хмыкнул панк, бережно закрывая тетрадную корочку, – Да я ж дедуле в подмётки не гожусь… Конечно, старость – не радость, маразм – не оргазм! Но танцы с осьминогами – эт тебе не банки тупо грабить!       

Отредактировано Наис Бруталяшный (2012-04-08 13:36:31)